Гибрис-синдром – профессиональная деформация политиков
Гибрис, хюбрис (др.-греч. дерзость) – высокомерие, гордыня, спесь, гипертрофированное самолюбие. В древнегреческой культуре персонифицированное свойство характера, позже – важная этическая концепция.
Немного истории термина
В античной традиции хюбрис – излишне самоуверенное поведение лидера, которое боги рассматривают вызовом себе. Как считали древние греки, такое поведение всегда приводит к перипетии – внезапному исчезновению удачи.
Впервые слово появляется ещё у Гомера и Гесиода. В гомеровской традиции хюбрис – нарушение божественной воли в сочетании с желанием обожествления, за которым следует возмездие. Таково, к примеру, поведение Ахилла и Одиссея. Эта же линия проявляется в мифах о Прометее, Сизифе, Эдипе и других. Для Гесиода же хюбрис – скорее этическое понятие. Его проявляет каждый человек, одержимый пороками, особенно же – страстью к приобретению богатства. Следы гесиодовской концепции мы находим у Солона и Аристотеля. Термин «хюбрис» использовался также в юриспруденции в значении «оскорбление словом или действием».
У римлян эпохи поздней Республики, перенявших у греков этот эллинистический элемент их культуры, он со временем трансформировался в когномен, то есть – в прозвание, причём, с оттенком презрения. Так, в частности, нам известны два государственных деятеля I века до н. э., носивших такое прозвище: это уроженец Римской Испании Квинт Варий, ставший первым в истории Рима сенатором испанского происхождения, и дядя триумвира Марка Антония, прозванного так за свою безудержность.
Возрождение интереса к хюбрису связано историческими студиями Тойнби и философией постмодернизма. Так, Тойнби говорил о хюбрисе государств и цивилизации, за которыми следует распад (немесис). С этим, по его мнению, связана судьба крупных милитаризованных стран (Ассирийская и Римская державы). Постмодернисты обычно говорят о хюбрисе в социологическом контексте, как об элементе необузданности, хаоса в общественном или культурном явлении.
В современном языке слово «хюбрис» (как и гордость) может употребляться как с отрицательной, так и с положительной окраской. Так, историк Ян Кершоу обозначил этим термином поведение Гитлера. С другой стороны, спортивные комментаторы могут употреблять его по отношению к участникам соревнований, а Л. Уолл считает хюбрис одной из трёх добродетелей программиста.
Гибрис-синдром – профессиональная деформация политических лидеров
В книге «История болезни. Недуги государственных деятелей последнего столетия» Дэвид Оуэн анализирует связь между психическим состоянием мировых лидеров и проводимой ими политикой. Он уверен, что обладание властью порой вызывает профессиональную деформацию личности – гибрис-синдром (Hubris syndrome), слепую, враждебную здравому смыслу самонадеянность.
Связано ли гибристическое поведение с определенными типами личности? Существует ли предрасположенность к гибрис-синдрому? И, кроме того, предрасположены ли люди с таким типом личности к политической карьере? Еще более интересно, могут ли политические лидеры, обладающие иным типом личности, тем не менее проявлять признаки гибрис-синдрома лишь вследствие того, что им вручена политическая власть? Иными словами, способно ли пребывание во власти само по себе привести к изменениям в психике, которые выливаются в гибристическое поведение?
Существует несколько определенных категорий психических заболеваний, в клинической картине которых можно найти данный синдром. Это гиперактивность с дефицитом внимания у взрослых, зависимость от психоактивных веществ, в том числе и алкоголя, гипомания, биполярное расстройство, параноидное и нарциссическое расстройство личности.
Большинство этих заболеваний имеют связь с наследственностью. Однако нужно учесть, что «связь с заболеваниями», не означает, что высокомерие является исключительно симптомом болезни. Большинство личностных синдромов проявляется к восемнадцатилетнему возрасту и затем сопровождают человека всю жизнь. Исследование 2006 года в Великобритании выявило, что расстройства личности определяются у 4,4% всей популяции. В отличие от этого спектра заболеваний, гибрис-синдром проявляется в более поздние годы, и поэтому не может рассматриваться, как расстройство личности.
Особенности проявления гибрис-синдрома
Гибрис-синдром отличен и в другом отношении: он обнаруживается в поведении лидера только пока тот пребывает у власти (и после того, как он успел некоторое время ею попользоваться), и с утратой власти пропадает. Поэтому гибрис-синдром – скорее профессиональная деформация личности и характера, нежели его изначальная особенность. Это приобретенная, а не врожденная патология, которая имеет временных характер. И вероятность психологической деформации отчетливо определяется обстоятельствами, в которых политик несет государственную службу.
Ключевыми внешними факторами здесь, видимо, выступают:
- чрезвычайно большой успех в достижении и удержании власти;
- политическая ситуация, максимально благоприятная для укрепления личного авторитета лидера;
- длительность пребывания у власти.
Существенными внешними факторами приводящими к такому стилю поведения могут быть предоставление избыточной власти и отсутствие механизмов ее ограничения, а так же период, во время которого человек предполагает оставаться у власти. Поведенческие проявления гибрис-синдрома обычно выражены тем больше, чем дольше лидер пребывает на своем посту.
Такой диагноз может быть поставлен, если у политика наблюдается более трех симптомов из следующего примерного списка:
- нарциссическая склонность рассматривать окружающий мир преимущественно как арену приложения своей власти и стяжания личной славы, а не источник проблем, которые требуют прагматического подхода, не допускающего концентрации внимания на собственной персоне;
- тяготение к действиям, которые покажут политика в хорошем свете, улучшат его политический имидж;
- неумеренное внимание к своему общественному образу, создаваемому впечатлению;
- мессианский тон при обсуждении собственных свершений, предрасположенность к самовозвеличиванию;
- отождествление себя с государством, а своего мировоззрения и интересов – с взглядами и интересами всего общества;
- привычка говорить о себе в третьем лице или используя королевское «мы»;
- неумеренная убежденность в своих суждениях и пренебрежение к советам или критике;
- чрезмерная вера в себя, граничащая с ощущением всемогущества;
- уверенность в том, что лидер может быть судим не столько земным судом собратьев-политиков или общественного мнения, сколько высшим судом – Истории или Бога;
- отсутствие малейших сомнений в том, что высший суд его оправдает;
- тревожность, опрометчивость, импульсивность;
- потеря чувства реальности, часто сопровождающаяся растущей самоизоляцией;
- приверженность своему «широкому взгляду», его нравственной чистоте, затмевающей все прочие аспекты, такие как практичность, издержки и вероятность нежелательных последствий; упрямое нежелание изменять политический курс;
- вытекающая отсюда политическая некомпетентность, которую можно назвать гибристической: дела идут плохо, потому что чрезмерная самоуверенность помешала лидеру войти во все детали и частные подробности избранного политического курса…
Исследования проблемы
Исследования личностных особенностей политических деятелей имеют давнюю историю. Гарольд Лассуэл в «Психопатологии и политике» (в 2005 году обосновал положение, что политические люди (Homo politicus) чаще всего стремятся компенсировать возникающие в раннем детстве бессознательное чувство неполноценности и низкую самооценку.
Погоня за властью есть лишь одна из распространенных попыток человека убежать от самого себя, а политическая деятельность становится средством гиперкомпенсации комплекса неполноценности. Homo politicus переносит личные мотивы на общественные объекты, рационализируя их с точки зрения общественного интереса. Политическая арена, по мнению Лассуэла, – чрезвычайно удобное место для смещения детской травмы. Пребывание у власти, таким образом, не только не обеспечивает страховки от заболевания психическим расстройством, напротив, она (власть) предоставляет плодородную почву для его последующего развития.
В 2002 году на ежегодном съезде Ассоциации британских неврологов и психиатров лорд Дэвид Оуэн – врач и политик (бывший министр иностранных дел и здравоохранения Великобритании) – прочёл лекцию о влиянии тяжелой болезни на принятие решений политическими лидерами, которая вскоре была опубликована как статья в ежеквартальном медицинском журнале, а в 2008 году была развернута в книгу «История болезни: недуги мировых лидеров последнего столетия». Сэр Оуэн не только проанализировал влияние психических расстройств на политическую карьеру Уинстона Черчилля, Адольфа Гитлера, Джона Кеннеди, Бориса Ельцина, Никиты Хрущева, Авраама Линкольна, Маргарет Тэтчер и других политиков, но и описал гибрис-личность – синдром самонадеянности у лиц, стоящих у власти.
Чем дольше лидер пребывает у власти, тем более вероятно развитие гибрис-синдрома. Атмосфера всемогущества может развиться вокруг лидера любого ранга, но чем выше по должности человек, тем больше риск. Даже демократически выбранные лидеры окружены особым почитанием внутри данной политической ситуации. Гибрис-личность более характерна для глав правительств, вне зависимости от того, демократические они или нет. Личностные характеристики, препятствующие сохранению качественного контакта с реальностью во время пребывания у власти, способствуют быстрому развитию гибриса. Нарциссические, антисоциальные и истерические черты становятся плодородной патопластической почвой для рождения будущих «высокомерно некомпетентных» диктаторов даже в якобы демократических обществах.
Тем не менее, ряд характеристик, определяющих молниеносное развитие расстройства (завышенная самооценка, импульсивность, эгоцентризм, презрение к подчинённым) связаны с изменениями нормального функционирования вентромедиальной префронтальной коры, лимбической системы и латерального гипоталамуса. Дифференциальный диагноз должен, вероятно, включать признаки профессиональной деформации человека, обладающего властью, истерическое и нарциссическое расстройства личности».
Конкретные примеры
Главы государств прошлого века, имевшие гибрис-личность могут быть найдены, как среди диктаторов, так и среди демократов.
Авраам Линкольн
Авраам Линкольн наиболее яркий пример того, как лидерские качества могут постепенно выходить на первый план в связи с депрессией. Он имел 2 больших приступа в 20-х годах своей жизни, а после 30-ти его депрессия стала более менее постоянной, но недавние исследования опроврегли предположения о том, что у него случались маниакальные эпизоды. Хотя возможно, что гипомании с повышенной энергией все-таки встречались.
Франклин Рузвельт
Франклин Рузвельт выглядит самым вероятным кандидатом для обнаружения гибрис-синдрома, когда в 1937 году он потерпел поражение с битве с конгрессом за реформу судебной власти. Каждый должен признать, что Рузвельт обладал достаточной жесткостью, хитростью и оптимизмом, и к счастью, кроме этого, он был наделен хорошим чувством юмора и цинизмом, что не давало ему потерять связь с демократическими ориентирами. Эти качества, развывшиеся в связи с его ранее возникшим полиомиелитом, как реакция на болезнь, помогли ему в 1930-х годах завоевать власть и мобилизировать страну для борьбы с экономической депрессией и участия в войне.
Ллойд Джордж
Прослеживая период премьерства Ллойда Джорджа, каждый может выделить 2 периода:Декабрь 1916 – июнь 1919 и июль 1919 – октябрь 1922 года. После подписания Версальского договора 28 июня 1919 года, на подготовку которого было потрачено несколько месяцев, британский премьер продолжал беспорядочно тратить время на различного рода специальные конференции, на которых решал достаточно сложные проблемы одним махом. Он посетил не менее 33 таких мероприятий между 1919 и 1922 годом. Более того он стал верить в то, что стал просто незаменимым. К 1920 году Уинстон Черчиль, будучи военным секретарем, жаловался, что примьер-министр фактически возглавил министерство иностранных дел, а историки писали об этом времени, как о начале «президентского правления».
Более взвешенное мнение о Ллойде Джордже высказывает историк Кеннет О. Морган, который на ряду с перечислением его несомненных достижений, указывает на «опасность автократизма, интуитивную и беспорядочную дипломатию, запутанные и плохо подготовленные расчеты».
Маргарет Тетчер
Маргарет Тетчер, несомненно, занимает значимое место в истории. Это было уже понятно во времена ее членства в палате общин, когда она выступала в ряду таких политиков, как Ллойд Джорж, Черчиль и Эттли. Однако, уже в 1989 году чувствовалось, что реалистическое восприятие фактов стало ее покидать. Налоговые инновации были весьма не популярны. Когда берлинская стена пала, она отказалась признать воссоединение Западной и Восточной Германии, что было, несомненно, одной из важнейших статей политики в тот момент. Она высказывала опасения перед «большей Германией» и, в частных разговорах достаточно эмоционально высказывалась о «Четвертом Рейхе».
Она предостерегала Джорджа Буша старшего, что если они не будут осторожны, немцы войдут в мир так, как не смог Гитлер. Факт того, что она полностью неверно оценивала скорость политического императива, который вел немецкое общество к воссоединению, показывал, что ее политическое суждение определялось ее предубеждениями и уверенность в собственной правоте. Более серьезным событием была потеря ее министра финансов Найджела Лосона, когда она сделала достоянием общественности его несогласие с ее экономической политикой. К концу премьерства Тетчер один из политических деятелей сказал, что она «не в своем вагоне», а один из ее собственных министров заявил журналисту, что она стала «безумной, совершенно безумной».
Гордыня в полном цвету стала очевидной, 30 октября 1990 года во время ее выступления в Палате Общин, после возвращения со встречи Евросоюза в Риме. Она сделала ряд достаточно агрессивных заявлений в адрес членов палаты. Сцена была прекрасно описана политическим обозревателем Гардиан, Хьюго Янгом:
«Это выразилось в односложной брутальности, озаглавив один из самых известных ее парламентских моментов. Вскочив с гневом, с голосом, звенящим на всю палату, она поразила даже тех, кто был знаком с ее словарем в течении 11 лет. «Нет? Нет?» – выкрикнула она. Ее глаза по-видимому были направлены к полям и морям, холмам и долинам где люди острова никогда не намерены были сдаваться».
Джефри Хоу, бывший ее министром финансов и иностранных дел был понижен до должности главы Палаты Общин. Она вела себя все более и более высокомерно с ним из-за его умеренной манеры ведения дел. Она постоянно высказывала презрение и оскорбляла его в такой манере, что даже смущала самых толстокожих его коллег. Это было самым явным проявлением высокомерия.
Проявление гибрис-синдрома у разных политических лидеров
У американских президентов, с признаками гибрис-синдрома, Теодора Рузвельта и Линдона Джонса было ретроспективно диагностировано биполярное расстройство. Вудроу Вильсон и Ричард Никсон были еще более высокомерны, но Вильсон страдал от развивающейся деменции, а Никсон был зависим от алкоголя. Джон Кеннеди был весьма высокомерен, но он страдал болезнью Аддисона и вместе с необходимыми по его болезни препаратами кортизола и тестостерона активно увлекался наркотиками. Кроме того, Кеннеди был слишком циничен и обладал хорошим чувством юмора, чтобы приобрести гибрис-синдром.
Диктаторы страдающие высокомерием – Сталин, Мао, Пол Пот, Мугамбе, и это только несколько из них. Бенито Муссолини был высокомерен, но вполне возможно, что он был биполярен, так же как и Мао Дзедун. Возможный кандидат на этот синдром – Гитлер. Его высокомерие особенно выросло в период с 1936 по 1941 годы, но в его личности слишком много других более сложных аспектов, так что сказать однозначно здесь не возможно. Гипоманиакальность была характерной чертой Никиты Хрущева, что сильно отражалось на его поведении, еще более высокомерным он был в условиях своей работы. Случались у него и депрессивные эпизоды. Тем не менее, нас интересуют в данном аспекте, прежде всего те лидеры в политике, которые на момент вступления в должность не обнаруживали у себя каких бы то ни было психических отклонений. Те, кто развил свое величие не в связи с заболеванием, а в результате неуемного наслаждения властью.
Интервью с Дэвидом Оуэном
Интервью с автором книги «История болезни: Недуги мировых лидеров последнего столетия» Дэвидом Оуэном
В вашей книге много серьезных (и даже безнадежных) медицинских и политических диагнозов. После ее публикации вы много критики слышали в свой адрес?
Д. О.: Удивительно, но озлобления или критики в свой адрес я не слышал. В целом реакция и рецензии были положительными, и книга уже издана во многих странах. Неоднозначным было лишь мнение о том, представляет ли научную ценность мое описание синдрома гибриса («синдром политической надменности», описанный в книге Оуэна – прим.) или это просто описание черт характера, присущих политикам, которые оказываются на вершине власти. Но сегодня медицина вернулась к теме синдрома гибриса. Обратите внимание: в апрельском номере The Psychiatrist, одного из журналов Королевского колледжа психиатров, скоро появится большая обзорная статья по синдрому гибриса, автор которой – профессор Гаральд Рассел, в прошлом – профессор Института психиатрии.
Это синдром последнего века? Или современная политика просто переживает «обострение надменности»?
Д. О.: Термин hubrus «изобрели» в Древней Греции, поскольку надменность и излишняя уверенность в себе государственных лидеров, которая может превратиться в презрение, вызывала у греков серьезные опасения. Не думаю, что гипертрофированного самолюбия в современном обществе больше, чем в древнем. У древних, кстати, для борьбы с этим качеством существовали неплохие приемы: у римских цезарей были специальные рабы, которые ходили за ними и постоянно напоминали им, что цезарь – такой же человек, как и все остальные.
«Синдром надменности» вы диагностировали у политиков так часто, что сам собой напрашивается вывод: гибрис – это «профессиональная болезнь» политического лидера.
Д. О.: Нет, синдром надменности не зависит от профессии. У генералов мы обнаруживаем его так же часто, как у политиков. Как показал последний экономический кризис, этот синдром присущ и банкирам. Я же писал в основном о главах правительств, поскольку у меня был богатый биографический материал и записи речей.
Синдром надменности появляется от власти, ему может быть подвержен любой власть имущий. Еще философ Бертран Рассел писал об «интоксикации» или «опьянении» властью.
А известны ли мировой истории случаи, когда деятельность государственных лидеров с серьезными психическими отклонениями, наоборот, приводила к позитивным результатам?
Д. О.: Скорее был ряд случаев, когда психическое здоровье политического лидера не мешало ему. Так, Черчилль страдал от серьезной депрессии, особенно когда был молодым членом парламента. Но это не повлияло на его лидерство в свободном мире с мая 1940 года по декабрь 1941 года, когда после событий в Перл Харбор Штаты ввязались во Вторую мировую войну. Теодор Рузвельт страдал периодическими депрессиями, но оставался состоятельным и очень значимым президентом США.
Сегодняшние сложные процессы на Среднем Востоке, по вашему мнению, связаны с психическими проблемами лидеров?
Д. О.: Феномен, наблюдаемый нами сегодня на Ближнем Востоке и в Северной Африке, имеет свою специфику, но что касается особенностей психологии, то здесь мы видим, как обычные мужчины и женщины понимают, что могут объединиться и противостоять недемократичным авторитарным порядкам тех, кого они не могут сменить с помощью демократического голосования.
Пока трудно делать прогнозы: свергнут ли Каддафи или распадется его страна на две – Триполитанию и Киренаику, как это было исторически, эта земля была разделена между кочевниками на востоке и оседлыми племенами преимущественно итальянского происхождения на западе. Нам еще предстоит увидеть, что случится в Саудовской Аравии и распространится ли эта тенденция на Иран и Марокко…
С точки зрения врача и политика, как вы думаете, какие психические проблемы наиболее свойственны российским политикам?
Д. О.: Не думаю, что есть какие-то характерные именно для России синдромы. Россия – огромная страна, и европейская, и азиатская сразу. Но чем больше мы узнаем о психических расстройствах, тем лучше понимаем, что они присущи всем культурам и большой разницы между Европой и Азией в этом смысле нет. Некоторые считают, что депрессии более распространены в северных странах с их долгими темными зимами, но существенных подтверждений этой гипотезы очень мало.
Цитата из книги Дэвида Оуэна «История болезни: Недуги мировых лидеров последнего столетия»: «Врачи справедливо воздерживаются от слов «сумасшествие» и «безумие», говоря о психическом здоровье. Однако в течение многих столетий медики и обыватели обращали внимание на то, что пребывание у власти сказывается на психической стабильности политиков. Связь между властью и странным поведением с налетом психической неуравновешенности тонко подметил Бертран Рассел, назвав это «опьянением» властью»… Власть – это сильнодействующий наркотик, противостоять которому в силах не каждый политик. Чтобы остаться невосприимчивым к нему, стоит прибегнуть к комбинации здравого смысла, чувства юмора, порядочности, скептицизма и даже цинизма, которые помогают воспринимать власть как привилегию служить народу и влиять на ход событий, а иногда и определять его».
Видео
Источники
Гибрис, хюбрис (др.-греч. дерзость) – высокомерие, гордыня, спесь, гипертрофированное самолюбие. В древнегреческой культуре персонифицированное свойство характера, позже – важная этическая концепция.
Немного истории термина
В античной традиции хюбрис – излишне самоуверенное поведение лидера, которое боги рассматривают вызовом себе. Как считали древние греки, такое поведение всегда приводит к перипетии – внезапному исчезновению удачи.
Впервые слово появляется ещё у Гомера и Гесиода. В гомеровской традиции хюбрис – нарушение божественной воли в сочетании с желанием обожествления, за которым следует возмездие. Таково, к примеру, поведение Ахилла и Одиссея. Эта же линия проявляется в мифах о Прометее, Сизифе, Эдипе и других. Для Гесиода же хюбрис – скорее этическое понятие. Его проявляет каждый человек, одержимый пороками, особенно же – страстью к приобретению богатства. Следы гесиодовской концепции мы находим у Солона и Аристотеля. Термин «хюбрис» использовался также в юриспруденции в значении «оскорбление словом или действием».
У римлян эпохи поздней Республики, перенявших у греков этот эллинистический элемент их культуры, он со временем трансформировался в когномен, то есть – в прозвание, причём, с оттенком презрения. Так, в частности, нам известны два государственных деятеля I века до н. э., носивших такое прозвище: это уроженец Римской Испании Квинт Варий, ставший первым в истории Рима сенатором испанского происхождения, и дядя триумвира Марка Антония, прозванного так за свою безудержность.
Возрождение интереса к хюбрису связано историческими студиями Тойнби и философией постмодернизма. Так, Тойнби говорил о хюбрисе государств и цивилизации, за которыми следует распад (немесис). С этим, по его мнению, связана судьба крупных милитаризованных стран (Ассирийская и Римская державы). Постмодернисты обычно говорят о хюбрисе в социологическом контексте, как об элементе необузданности, хаоса в общественном или культурном явлении.
В современном языке слово «хюбрис» (как и гордость) может употребляться как с отрицательной, так и с положительной окраской. Так, историк Ян Кершоу обозначил этим термином поведение Гитлера. С другой стороны, спортивные комментаторы могут употреблять его по отношению к участникам соревнований, а Л. Уолл считает хюбрис одной из трёх добродетелей программиста.
Гибрис-синдром – профессиональная деформация политических лидеров
В книге «История болезни. Недуги государственных деятелей последнего столетия» Дэвид Оуэн анализирует связь между психическим состоянием мировых лидеров и проводимой ими политикой. Он уверен, что обладание властью порой вызывает профессиональную деформацию личности – гибрис-синдром (Hubris syndrome), слепую, враждебную здравому смыслу самонадеянность.
Связано ли гибристическое поведение с определенными типами личности? Существует ли предрасположенность к гибрис-синдрому? И, кроме того, предрасположены ли люди с таким типом личности к политической карьере? Еще более интересно, могут ли политические лидеры, обладающие иным типом личности, тем не менее проявлять признаки гибрис-синдрома лишь вследствие того, что им вручена политическая власть? Иными словами, способно ли пребывание во власти само по себе привести к изменениям в психике, которые выливаются в гибристическое поведение?
Существует несколько определенных категорий психических заболеваний, в клинической картине которых можно найти данный синдром. Это гиперактивность с дефицитом внимания у взрослых, зависимость от психоактивных веществ, в том числе и алкоголя, гипомания, биполярное расстройство, параноидное и нарциссическое расстройство личности.
Большинство этих заболеваний имеют связь с наследственностью. Однако нужно учесть, что «связь с заболеваниями», не означает, что высокомерие является исключительно симптомом болезни. Большинство личностных синдромов проявляется к восемнадцатилетнему возрасту и затем сопровождают человека всю жизнь. Исследование 2006 года в Великобритании выявило, что расстройства личности определяются у 4,4% всей популяции. В отличие от этого спектра заболеваний, гибрис-синдром проявляется в более поздние годы, и поэтому не может рассматриваться, как расстройство личности.
Особенности проявления гибрис-синдрома
Гибрис-синдром отличен и в другом отношении: он обнаруживается в поведении лидера только пока тот пребывает у власти (и после того, как он успел некоторое время ею попользоваться), и с утратой власти пропадает. Поэтому гибрис-синдром – скорее профессиональная деформация личности и характера, нежели его изначальная особенность. Это приобретенная, а не врожденная патология, которая имеет временных характер. И вероятность психологической деформации отчетливо определяется обстоятельствами, в которых политик несет государственную службу.
Ключевыми внешними факторами здесь, видимо, выступают:
- чрезвычайно большой успех в достижении и удержании власти;
- политическая ситуация, максимально благоприятная для укрепления личного авторитета лидера;
- длительность пребывания у власти.
Существенными внешними факторами приводящими к такому стилю поведения могут быть предоставление избыточной власти и отсутствие механизмов ее ограничения, а так же период, во время которого человек предполагает оставаться у власти. Поведенческие проявления гибрис-синдрома обычно выражены тем больше, чем дольше лидер пребывает на своем посту.
Такой диагноз может быть поставлен, если у политика наблюдается более трех симптомов из следующего примерного списка:
- нарциссическая склонность рассматривать окружающий мир преимущественно как арену приложения своей власти и стяжания личной славы, а не источник проблем, которые требуют прагматического подхода, не допускающего концентрации внимания на собственной персоне;
- тяготение к действиям, которые покажут политика в хорошем свете, улучшат его политический имидж;
- неумеренное внимание к своему общественному образу, создаваемому впечатлению;
- мессианский тон при обсуждении собственных свершений, предрасположенность к самовозвеличиванию;
- отождествление себя с государством, а своего мировоззрения и интересов – с взглядами и интересами всего общества;
- привычка говорить о себе в третьем лице или используя королевское «мы»;
- неумеренная убежденность в своих суждениях и пренебрежение к советам или критике;
- чрезмерная вера в себя, граничащая с ощущением всемогущества;
- уверенность в том, что лидер может быть судим не столько земным судом собратьев-политиков или общественного мнения, сколько высшим судом – Истории или Бога;
- отсутствие малейших сомнений в том, что высший суд его оправдает;
- тревожность, опрометчивость, импульсивность;
- потеря чувства реальности, часто сопровождающаяся растущей самоизоляцией;
- приверженность своему «широкому взгляду», его нравственной чистоте, затмевающей все прочие аспекты, такие как практичность, издержки и вероятность нежелательных последствий; упрямое нежелание изменять политический курс;
- вытекающая отсюда политическая некомпетентность, которую можно назвать гибристической: дела идут плохо, потому что чрезмерная самоуверенность помешала лидеру войти во все детали и частные подробности избранного политического курса…
Исследования проблемы
Исследования личностных особенностей политических деятелей имеют давнюю историю. Гарольд Лассуэл в «Психопатологии и политике» (в 2005 году обосновал положение, что политические люди (Homo politicus) чаще всего стремятся компенсировать возникающие в раннем детстве бессознательное чувство неполноценности и низкую самооценку.
Погоня за властью есть лишь одна из распространенных попыток человека убежать от самого себя, а политическая деятельность становится средством гиперкомпенсации комплекса неполноценности. Homo politicus переносит личные мотивы на общественные объекты, рационализируя их с точки зрения общественного интереса. Политическая арена, по мнению Лассуэла, – чрезвычайно удобное место для смещения детской травмы. Пребывание у власти, таким образом, не только не обеспечивает страховки от заболевания психическим расстройством, напротив, она (власть) предоставляет плодородную почву для его последующего развития.
В 2002 году на ежегодном съезде Ассоциации британских неврологов и психиатров лорд Дэвид Оуэн – врач и политик (бывший министр иностранных дел и здравоохранения Великобритании) – прочёл лекцию о влиянии тяжелой болезни на принятие решений политическими лидерами, которая вскоре была опубликована как статья в ежеквартальном медицинском журнале, а в 2008 году была развернута в книгу «История болезни: недуги мировых лидеров последнего столетия». Сэр Оуэн не только проанализировал влияние психических расстройств на политическую карьеру Уинстона Черчилля, Адольфа Гитлера, Джона Кеннеди, Бориса Ельцина, Никиты Хрущева, Авраама Линкольна, Маргарет Тэтчер и других политиков, но и описал гибрис-личность – синдром самонадеянности у лиц, стоящих у власти.
Чем дольше лидер пребывает у власти, тем более вероятно развитие гибрис-синдрома. Атмосфера всемогущества может развиться вокруг лидера любого ранга, но чем выше по должности человек, тем больше риск. Даже демократически выбранные лидеры окружены особым почитанием внутри данной политической ситуации. Гибрис-личность более характерна для глав правительств, вне зависимости от того, демократические они или нет. Личностные характеристики, препятствующие сохранению качественного контакта с реальностью во время пребывания у власти, способствуют быстрому развитию гибриса. Нарциссические, антисоциальные и истерические черты становятся плодородной патопластической почвой для рождения будущих «высокомерно некомпетентных» диктаторов даже в якобы демократических обществах.
Тем не менее, ряд характеристик, определяющих молниеносное развитие расстройства (завышенная самооценка, импульсивность, эгоцентризм, презрение к подчинённым) связаны с изменениями нормального функционирования вентромедиальной префронтальной коры, лимбической системы и латерального гипоталамуса. Дифференциальный диагноз должен, вероятно, включать признаки профессиональной деформации человека, обладающего властью, истерическое и нарциссическое расстройства личности».
Конкретные примеры
Главы государств прошлого века, имевшие гибрис-личность могут быть найдены, как среди диктаторов, так и среди демократов.
Авраам Линкольн
Авраам Линкольн наиболее яркий пример того, как лидерские качества могут постепенно выходить на первый план в связи с депрессией. Он имел 2 больших приступа в 20-х годах своей жизни, а после 30-ти его депрессия стала более менее постоянной, но недавние исследования опроврегли предположения о том, что у него случались маниакальные эпизоды. Хотя возможно, что гипомании с повышенной энергией все-таки встречались.
Франклин Рузвельт
Франклин Рузвельт выглядит самым вероятным кандидатом для обнаружения гибрис-синдрома, когда в 1937 году он потерпел поражение с битве с конгрессом за реформу судебной власти. Каждый должен признать, что Рузвельт обладал достаточной жесткостью, хитростью и оптимизмом, и к счастью, кроме этого, он был наделен хорошим чувством юмора и цинизмом, что не давало ему потерять связь с демократическими ориентирами. Эти качества, развывшиеся в связи с его ранее возникшим полиомиелитом, как реакция на болезнь, помогли ему в 1930-х годах завоевать власть и мобилизировать страну для борьбы с экономической депрессией и участия в войне.
Ллойд Джордж
Прослеживая период премьерства Ллойда Джорджа, каждый может выделить 2 периода:Декабрь 1916 – июнь 1919 и июль 1919 – октябрь 1922 года. После подписания Версальского договора 28 июня 1919 года, на подготовку которого было потрачено несколько месяцев, британский премьер продолжал беспорядочно тратить время на различного рода специальные конференции, на которых решал достаточно сложные проблемы одним махом. Он посетил не менее 33 таких мероприятий между 1919 и 1922 годом. Более того он стал верить в то, что стал просто незаменимым. К 1920 году Уинстон Черчиль, будучи военным секретарем, жаловался, что примьер-министр фактически возглавил министерство иностранных дел, а историки писали об этом времени, как о начале «президентского правления».
Более взвешенное мнение о Ллойде Джордже высказывает историк Кеннет О. Морган, который на ряду с перечислением его несомненных достижений, указывает на «опасность автократизма, интуитивную и беспорядочную дипломатию, запутанные и плохо подготовленные расчеты».
Маргарет Тетчер
Маргарет Тетчер, несомненно, занимает значимое место в истории. Это было уже понятно во времена ее членства в палате общин, когда она выступала в ряду таких политиков, как Ллойд Джорж, Черчиль и Эттли. Однако, уже в 1989 году чувствовалось, что реалистическое восприятие фактов стало ее покидать. Налоговые инновации были весьма не популярны. Когда берлинская стена пала, она отказалась признать воссоединение Западной и Восточной Германии, что было, несомненно, одной из важнейших статей политики в тот момент. Она высказывала опасения перед «большей Германией» и, в частных разговорах достаточно эмоционально высказывалась о «Четвертом Рейхе».
Она предостерегала Джорджа Буша старшего, что если они не будут осторожны, немцы войдут в мир так, как не смог Гитлер. Факт того, что она полностью неверно оценивала скорость политического императива, который вел немецкое общество к воссоединению, показывал, что ее политическое суждение определялось ее предубеждениями и уверенность в собственной правоте. Более серьезным событием была потеря ее министра финансов Найджела Лосона, когда она сделала достоянием общественности его несогласие с ее экономической политикой. К концу премьерства Тетчер один из политических деятелей сказал, что она «не в своем вагоне», а один из ее собственных министров заявил журналисту, что она стала «безумной, совершенно безумной».
Гордыня в полном цвету стала очевидной, 30 октября 1990 года во время ее выступления в Палате Общин, после возвращения со встречи Евросоюза в Риме. Она сделала ряд достаточно агрессивных заявлений в адрес членов палаты. Сцена была прекрасно описана политическим обозревателем Гардиан, Хьюго Янгом:
«Это выразилось в односложной брутальности, озаглавив один из самых известных ее парламентских моментов. Вскочив с гневом, с голосом, звенящим на всю палату, она поразила даже тех, кто был знаком с ее словарем в течении 11 лет. «Нет? Нет?» – выкрикнула она. Ее глаза по-видимому были направлены к полям и морям, холмам и долинам где люди острова никогда не намерены были сдаваться».
Джефри Хоу, бывший ее министром финансов и иностранных дел был понижен до должности главы Палаты Общин. Она вела себя все более и более высокомерно с ним из-за его умеренной манеры ведения дел. Она постоянно высказывала презрение и оскорбляла его в такой манере, что даже смущала самых толстокожих его коллег. Это было самым явным проявлением высокомерия.
Проявление гибрис-синдрома у разных политических лидеров
У американских президентов, с признаками гибрис-синдрома, Теодора Рузвельта и Линдона Джонса было ретроспективно диагностировано биполярное расстройство. Вудроу Вильсон и Ричард Никсон были еще более высокомерны, но Вильсон страдал от развивающейся деменции, а Никсон был зависим от алкоголя. Джон Кеннеди был весьма высокомерен, но он страдал болезнью Аддисона и вместе с необходимыми по его болезни препаратами кортизола и тестостерона активно увлекался наркотиками. Кроме того, Кеннеди был слишком циничен и обладал хорошим чувством юмора, чтобы приобрести гибрис-синдром.
Диктаторы страдающие высокомерием – Сталин, Мао, Пол Пот, Мугамбе, и это только несколько из них. Бенито Муссолини был высокомерен, но вполне возможно, что он был биполярен, так же как и Мао Дзедун. Возможный кандидат на этот синдром – Гитлер. Его высокомерие особенно выросло в период с 1936 по 1941 годы, но в его личности слишком много других более сложных аспектов, так что сказать однозначно здесь не возможно. Гипоманиакальность была характерной чертой Никиты Хрущева, что сильно отражалось на его поведении, еще более высокомерным он был в условиях своей работы. Случались у него и депрессивные эпизоды. Тем не менее, нас интересуют в данном аспекте, прежде всего те лидеры в политике, которые на момент вступления в должность не обнаруживали у себя каких бы то ни было психических отклонений. Те, кто развил свое величие не в связи с заболеванием, а в результате неуемного наслаждения властью.
Интервью с Дэвидом Оуэном
Интервью с автором книги «История болезни: Недуги мировых лидеров последнего столетия» Дэвидом Оуэном
В вашей книге много серьезных (и даже безнадежных) медицинских и политических диагнозов. После ее публикации вы много критики слышали в свой адрес?
Д. О.: Удивительно, но озлобления или критики в свой адрес я не слышал. В целом реакция и рецензии были положительными, и книга уже издана во многих странах. Неоднозначным было лишь мнение о том, представляет ли научную ценность мое описание синдрома гибриса («синдром политической надменности», описанный в книге Оуэна – прим.) или это просто описание черт характера, присущих политикам, которые оказываются на вершине власти. Но сегодня медицина вернулась к теме синдрома гибриса. Обратите внимание: в апрельском номере The Psychiatrist, одного из журналов Королевского колледжа психиатров, скоро появится большая обзорная статья по синдрому гибриса, автор которой – профессор Гаральд Рассел, в прошлом – профессор Института психиатрии.
Это синдром последнего века? Или современная политика просто переживает «обострение надменности»?
Д. О.: Термин hubrus «изобрели» в Древней Греции, поскольку надменность и излишняя уверенность в себе государственных лидеров, которая может превратиться в презрение, вызывала у греков серьезные опасения. Не думаю, что гипертрофированного самолюбия в современном обществе больше, чем в древнем. У древних, кстати, для борьбы с этим качеством существовали неплохие приемы: у римских цезарей были специальные рабы, которые ходили за ними и постоянно напоминали им, что цезарь – такой же человек, как и все остальные.
«Синдром надменности» вы диагностировали у политиков так часто, что сам собой напрашивается вывод: гибрис – это «профессиональная болезнь» политического лидера.
Д. О.: Нет, синдром надменности не зависит от профессии. У генералов мы обнаруживаем его так же часто, как у политиков. Как показал последний экономический кризис, этот синдром присущ и банкирам. Я же писал в основном о главах правительств, поскольку у меня был богатый биографический материал и записи речей.
Синдром надменности появляется от власти, ему может быть подвержен любой власть имущий. Еще философ Бертран Рассел писал об «интоксикации» или «опьянении» властью.
А известны ли мировой истории случаи, когда деятельность государственных лидеров с серьезными психическими отклонениями, наоборот, приводила к позитивным результатам?
Д. О.: Скорее был ряд случаев, когда психическое здоровье политического лидера не мешало ему. Так, Черчилль страдал от серьезной депрессии, особенно когда был молодым членом парламента. Но это не повлияло на его лидерство в свободном мире с мая 1940 года по декабрь 1941 года, когда после событий в Перл Харбор Штаты ввязались во Вторую мировую войну. Теодор Рузвельт страдал периодическими депрессиями, но оставался состоятельным и очень значимым президентом США.
Сегодняшние сложные процессы на Среднем Востоке, по вашему мнению, связаны с психическими проблемами лидеров?
Д. О.: Феномен, наблюдаемый нами сегодня на Ближнем Востоке и в Северной Африке, имеет свою специфику, но что касается особенностей психологии, то здесь мы видим, как обычные мужчины и женщины понимают, что могут объединиться и противостоять недемократичным авторитарным порядкам тех, кого они не могут сменить с помощью демократического голосования.
Пока трудно делать прогнозы: свергнут ли Каддафи или распадется его страна на две – Триполитанию и Киренаику, как это было исторически, эта земля была разделена между кочевниками на востоке и оседлыми племенами преимущественно итальянского происхождения на западе. Нам еще предстоит увидеть, что случится в Саудовской Аравии и распространится ли эта тенденция на Иран и Марокко…
С точки зрения врача и политика, как вы думаете, какие психические проблемы наиболее свойственны российским политикам?
Д. О.: Не думаю, что есть какие-то характерные именно для России синдромы. Россия – огромная страна, и европейская, и азиатская сразу. Но чем больше мы узнаем о психических расстройствах, тем лучше понимаем, что они присущи всем культурам и большой разницы между Европой и Азией в этом смысле нет. Некоторые считают, что депрессии более распространены в северных странах с их долгими темными зимами, но существенных подтверждений этой гипотезы очень мало.
Цитата из книги Дэвида Оуэна «История болезни: Недуги мировых лидеров последнего столетия»: «Врачи справедливо воздерживаются от слов «сумасшествие» и «безумие», говоря о психическом здоровье. Однако в течение многих столетий медики и обыватели обращали внимание на то, что пребывание у власти сказывается на психической стабильности политиков. Связь между властью и странным поведением с налетом психической неуравновешенности тонко подметил Бертран Рассел, назвав это «опьянением» властью»… Власть – это сильнодействующий наркотик, противостоять которому в силах не каждый политик. Чтобы остаться невосприимчивым к нему, стоит прибегнуть к комбинации здравого смысла, чувства юмора, порядочности, скептицизма и даже цинизма, которые помогают воспринимать власть как привилегию служить народу и влиять на ход событий, а иногда и определять его».